заведовал их строительством.
- Ходы давно занесло песком, - дернул губой Андарз, - уж в этом-то я,
как начальник стройки, ручаюсь. Да и не помню я о них ни черта.
- Вы не помните, - сказал Айр-Незим, - зато ваш эконом помнит
отлично.
- Мой эконом вчера уехал в Иниссу.
- Думаю, - сладко сожмурился Айр-Незим, - что он уехал гораздо
дальше. И на прощанье оставил мне вот это, - и с этими словами Айр-Незим
помахал перед растерявшимся Андарзом планом подземных ходов.
Андарз, догадывавшийся уже некоторое время, к чему идет разговор,
стал белее яичной скорлупы.
- Что вы хотите? - пробормотал он.
- Господин Андарз! - развел руками Айр-Незим, - ведь бунт все равно
вспыхнет! Обязательно вспыхнет, причем народ, со свойственной ему
легкомыслием, будет, с одной стороны, бунтовать против Нарая, а с другой -
громить нашу слободу. И вот я подумал: эти народные бунты, все равно что
печка в чистом поле, - сгорает много, а толку никакого. Почему бы не
построить вокруг печки стены? Почему бы, пока народ бьет горшки, не
забраться во дворец и не объяснить государю, что следует прислушиваться к
голосу народа!
На красивом лице императорского наставника появилось странное
выражение.
- Государя не тронем, - продолжал Айр-Незим, - Аннар женится на его
дочке. Я составил список сторонников Нарая, подлежащих устранению, можете
внести в него добавления. Как только народ узнает, что Нарай убит, он тут
же расправится с его приспешниками. Каждому воину выдадите из казны по
тысяче золотых, а Осуе возместите убытки в сумме пяти миллиардов.
- Одного миллиарда, - сказал Андарз.
- Да как вы смеете торговаться, - возмутился Айр-Незим. - Мы спасаем
вашу голову, а вы проявляете неблагодарность! Мы бы и без вас могли
проникнуть во дворец!
- А на следующий день, - сказала Андарз, - после государственного
переворота, произведенного варварами и осуйскими купцами, вся страна бы
восстала против вас! Может быть, три сотни варваров и могут перерезать
дворцовую стражу, но только мое имя привлечет на вашу сторону и население
столицы, и одобрение высоких чиновников.
Осуец надулся. Он знал, что он непопулярен в столице. Такова уж
судьба торговца! Вот, допустим, чиновник посылает чиновнику подарок, - и
оба они чувствуют взаимную дружбу. А вот, допустим, торговец посылает
чиновнику деньги, - разве чиновник чувствует дружбу? Он чувствует: "Да эта
бесчестная сволочь дает мне взятку! Как бы слупить с него еще?"
- Как вы уверены! - сказал Андарз, - как вы уверены, что я соглашусь!
Что я не явлюсь к императору, не покончу с собой наконец! Что вы тогда
будете делать?
- Господин Андарз, - мягко сказал осуец, - я действительно уверен в
вас. Скоро вас арестуют. У вашего дворца очень большая толпа, но вы
знаете, что в ней все меньше простых нищих и все больше воровских
соглядатаев, которые караулят миг вашего ареста, чтобы быть здесь первыми
после стражников? Вы знаете, что главы городских шаек уже спорят о том,
как поддерживать порядок во время грабежа? А если вас арестуют, - мне бы
хватило двух горстей золота, чтобы освободить вас, и я бы диктовал совсем
другие условия освобожденному нами из тюрьмы Андарзу!
- Дайте мне подумать, - сказал Андарз.
- Э, нет, - возразил король Аннар, - надобно решать сейчас! Когда вам
отрубят голову, решать будет поздно!
Андарз опустил голову.
- Поверьте мне, - вкрадчиво продолжал посланник, - мы осторожные
люди! Если бы у Осуи был какой-нибудь другой выход, разве мы бы пошли на
такое? Но у нас нет никакого выхода, и если мы не начнем действовать
