105

на правом рукаве Иванцов сообразил, что рука Нестеренко перебинтована, и, верно, не потому, что он пил чай и облил ее кипятком.

        Шакуров поддерживал Нестеренко: судя по всему, это он привез его сюда.

        – Есть разговор, – не двигаясь, сказал Нестеренко.

        Юрий Сергеевич опустил голову.

        – Валерий, если бы ради Андрея они приказали мне убить вас, я бы и это сделал. – Разговор не о сыне.

        – А о чем же? – искренне удивился Юрий Сергеевич.

        Валерий молча, не снимая куртки, прошел в гостиную, и Юрий Сергеевич с сожалением вздохнул, глядя на крупные грязные следы на ковре.

        Шакуров же осторожно снял ботинки и проследовал в гостиную в чистых носках с красными стрелками.

        Валерий уже сидел, развалясь, на диване. Он ткнул пальцем в кресло напротив себя и, когда Юрий Сергеевич сел, продолжил: – Остается невыясненным тот вопрос, который задавал Сашке следователь: с чего это вы, Юрий Сергеевич, отстегнули шесть десят штук двадцатитрехлетнему хулигану, три дня как от хозяина? Помните, каким я к вам пришел? Вот в таком же виде и пришел, – засмеялся Валерий, тыча пальцем в синяк под скулой.

        – Что за чушь, – изумился Юрий Сергеевич, – понравился, вот и дал.

        – А подо что?

        – Как подо что? Под мороженое.

        – Это я, дурак, думал, что под мороженое! А вы мне ссуду дали под мои кулаки, под Афган! Под убийства! И в контракте этого не написали, чтобы я не спросил с вас на два процента меньше! Валера и швец, и жнец, и на дуде игрец! Валера и бандитам холку намнет, и под пули пойдет, и квартиру вам отдаст! Господи! Сашка еще тревожился, что у меня синяк был со спелую сливу! Да будь у меня синяк со спелый кокос, вы бы мне вдвое больше дали! – Да что ты говоришь, Валерий!

        – Я еще не все говорю! Как вы думаете, Юрий Сергеевич, почему наехали на Шакурова?

        Лицо Юрия Сергеевича сморщилось от недоумения в печеное яблоко.

        – Что за странный вопрос? Откуда я знаю, к кому цепляются бандиты? – Эпизод первый, – сказал Валерий.

        – Ведь Шакуров в некотором роде ваш филиал. Рыжий был мужик тщательный, учитывал все до десятого знака после запятой. Он знал, что Шакуров – ваша точка. И он должен был знать, что Шакуров немедленно обратится за помощью к вам. А вот откуда он знал, что Шакуров эту помощь не получит?

        Юрий Сергеевич побледнел. – Вы на что намекаете?

        – Эпизод второй, – продолжал Валерий, – чтобы обсудить ссуду, вы повели меня в кабак. Именно в «Соловей», где и нарвались на Шерхана. Шерхан пригласил меня за свой столик. Конечно, это могло быть случайной встречей. Но вот беда – Шерхан пригласил меня за свой столик, послав мне бутылку антифриза. Хотел, что бы меня проняло и чтобы я вспомнил, от чего сдохла моя пьяная матушка. Я тогда здорово разозлился, а потом подумал: откуда у Шерхана с собой был антифриз? Он что, официанту сделал такой заказ? Или сбегал в аптеку напротив? Где в одиннадцать вечера, в знойное московское лето, можно в пять минут достать антифриз? Или Шерхан привез с собой бутылку в ресторан, зная, кого он встретит? А кто ему мог сказать, кого он встретит?

        Юрий Сергеевич повесил голову.

        – Это он велел вам привезти меня в «Соловей»? Да?

        – Да, – еле слышно прошептал бизнесмен. – Громче! Не слышу!

        – Да! Да! Это все?!

        – Нет, не все. Остается один неясный вопрос: кто разбил в эту ночь мою тачку?

        Шакуров изумленно взглянул на Валерия.

        – Дада! Ведь как все было? Я навешал Рыжему подарков, и Шерхан как бы это стерпел. Мы поспорили в кабаке, он на мне посидел и говорит: ладно, подписываем договор о мирном сосуществовании. И вдруг я выхожу из ресторана – и бац! Тачка моя с перевернутым брюхом. Что я думаю? Ах ты,| думаю, такойсякой, ну держись, Шерхан,