92

с Бориком принесло еще сорок.

        За вычетом того, что Валерий отвалил врачу, в рюкзачке теперь лежало шестьдесят пять тысяч – сумма достаточная, чтобы затеряться вне пределов досягаемости российской милиции…

        Через пятнадцать минут Валерий вышел из леса и сел в бандитский «Москвич».

        В двенадцать тридцать пять Валерий сунул свой рюкзачок в камеру хранения Курского вокзала, предварительно убедившись, что вокзальные блюстители порядка его не засекли.

        В остальном же дела обстояли неважно: Валерий звякнул Максиму и узнал от его жены, что Максима замели, Генку посадили тоже, на трое суток. А кого менты не взяли, тех караулили, а кого не караулили менты, того караулили люди Шерхана, и два этих ведомства явно вступили в социалистическое соревнование: кто раньше изловит Валерия Нестеренко?

        От Курского Валерий пробрался на Каширское шоссе и через пять минут после МКАД свернул на небольшую и ухабистую, как российская история, дорогу: гдето тут жил веселый слесарь Кроха, поклонник тушенки и арбузов на государственном складе.

        А вот и домик – хибарка за покосившимся забором, высаженные за забором сливы утонули в густой крапиве.

        Валерий побибикал. На его счастье, слесарь был дома – внутри домика светился абажур за занавеской и слышались телеголоса.

        – Привет, – сказал Кроха, увидев своего вчерашнего приятеля, с которым он свел знакомство при вполне незабываемых обстоятельствах, – тебя еще не зарезали?

        – Нет, – сказал Валерий, втискиваясь в прихожую, – у тебя для меня шмоток не найдется? Переодеться?

        – В кого?

        – В бомжа.

        Слесарь критически оглядел Нестеренко.

        – Да тебе и переодеватьсято не надо.

        Однако, поискав, снял с чердака неимоверной рваности джинсовую куртку и штаны, которые давно подлежали разжалованию в половую тряпку.

        Валерий тем временем собрал в холщовый мешок несколько вскрытых и съеденных банок изпод сардин и «Завтрака туриста», в изобилии переполнявших все уголки кухни.

        – Чегото я, гляжу, парень, у тебя совсем друзей нет, – сказал мужик, наблюдая, как Валерий перегружает в куртку целых две пушки – шикарный «глок» и трофейный, «мокрый» уже «вальтер».

        – Друзей навалом, – сказал Валерий, – только всех моих друзей менты сейчас трясут.

        – Да? А я решил, что ты не от ментов кросс в мешке бегал.

        – А они одна шайка, – пояснил Валерий, – государство ментам больше не платит, вот они и живут с тех, кто деньги даст.

        Через десять минут Валерий придирчиво изучал свое отражение в зеркале. Да, хуже он выглядел только тогда, когда одиннадцати лет сбежал из дому, и поймали его только под Сыктывкаром.

        Он вернулся в комнату.

        – Вот что, Кроха, – сказал Валерий, – создается акционерное общество закрытого типа по ограблению подпольного водочного завода. Вот наш стартовый капитал.

        И выложил на скатерть два ствола и чайную коробку с достопочтенным английским лордом.

        – Ой, парень, – молвил Кроха, – любишь ты сорить своей головой…

Глава 8

        Через час Валерий был у МосквыСортировочной. Описанный Бориком забор казался пустым и неохраняемым, но это было обманчивое впечатление. Приткнув машину к обочине и взбежав на близлежащую кучу гравия, Валерий увидел, что за внешним бетонным забором с обильными дырами и раскрошившейся от старости железной решеточкой наверху начинается гигантская свалка, усеянная островами деревянных ящиков и смердящей капустой, а еще дальше, метрах в пятидесяти, стоит второй забор, и за этим вторым забором тявкает собака.

        Валерий снова сел в машину и, проехав десятка два метров, запарковал ее в сквере симпатичного шестиэтажного домика, торцом выходившего к забору. Была ночь: домик светился шашечками окон, мирные