за его спиной, ухмыляясь, стоял
Иммани и держал в руке круглый, хорошо наточенный нож-кочедык. Синяк над
бровью Иммани распускался на глазах, через всю щеку шла ветвистая царапина
от женского ногтя.
В представлении Шаваша Иммани всегда был человеком, который ворует
персики из корзинок и золото из отчетов: и Шаваш впервые сообразил, что
убить для Иммани - так же легко, как украсть персик.
Иммани помахал перед Шавашем ножом, а потом снял с мальчишки пояс,
которым тот был подпоясан, и стянул ему этим поясом руки. Потом он пихнул
Шаваша так, что тот упал между тюками, наступил на него ногой и спросил:
- Значит, эта конфета выпала из моего кармана? - спросил Иммани.
В следующую секунду лучик света, пробивавшийся из полуоткрытой двери,
превратился в целый сноп, и Шаваш увидел на пороге Нана: чиновник,
любопытствуя, оглядывал склад.
- Нан, - заорал Шаваш, брыкаясь.
Чиновник всплеснул руками и побежал к тюкам.
- Тише, Нан! Или я убью мальчишку!
Нан остановился. Иммани стоял у подножия лестницы, ведущей на башню.
Он ухватился за веревку, которой были стянуты руки Шаваша, и протащил его
несколько ступенек вверх. Шаваш ужасно напоминал упирающуюся мангусту на
поводке.
- На колени!
Чиновник медленно опустился на колени. Иммани поискал глазами и
бросил Нану ключ.
- Справа от вас люк, - видите кольцо? Откройте и достаньте оттуда
вещи. Попробуете вскочить с колен, я зарежу мальчишку.
Нан подполз к люку, откинул крышку и стал доставать тюки. Он
напоминал утку, ныряющую за едой. Через две минуты оба тючка стояли на
полу.
- А теперь лезьте туда сами, - сказал Иммани. - Ну!
Нан поднял голову и стал смотреть на Иммани и Шаваша. Внезапно взгляд
его скользнул чуть вбок и наверх, туда, где лестница над Иммани уходила в
башню. Торжествующая улыбка на миг мелькнула на его лице. Шаваш понял, что
на лестнице кто-то стоит. Иммани тоже это понял, и в отчаянии оглянулся.
Наверху никого не было. В тот же миг Нан подхватил один из тюков и швырнул
им в секретаря. Иммани вскрикнул и выпустил Шаваша, Шаваш всунул голову в
плечи и покатился с лестницы, как колобок. Нан вскочил на ноги и бросился
на секретаря. Иммани поднял ногу и ударил его в ложечку, но чиновник
уклонился, схватил ногу и сдернул Иммани со ступенек. Иммани выставил
вперед нож и полетел прямо в объятия Нана. Шаваш закрыл глаза. Нан схватил
Иммани за запястье, но было поздно: нож разорвал кружева плоеного
воротника и ушел глубоко в плечо. Нан вскрикнул и разжал пальцы. Иммани
выдернул нож и бросился наверх. Нан остался стоять на середине лестницы.
Кружево на кафтане краснело, словно рак, если его бросить в кипяток. Нан
пошатнулся, ухватил здоровой рукой перила, и побежал вслед за Иммани.
Шаваш пустился следом.
Когда Шаваш взбежал наверх, он увидел, что башня кончается квадратной
площадкой, окаймленной этаким деревянным бортиком. Посереди площадки
стояла палка, в которой торчал городской флаг Осуи. По четырем сторонам
площадки стояли, блестя на закате стеклами, четыре разноцветных фонаря.
Кирпичный пол был покрыт толстым слоем пыли и листьев. Нан стоял,
загораживая Иммани выход с площадки. Лицо его было бледно, как воск, он
сжимал правой рукой левую, и разевал рот, словно карась без воды.
- Голубчик! - засмеялся Иммани, - да ты сейчас сдохнешь.
Чиновник зашатался и опустился на одно колено. Рука его заскребла по
полу. Иммани засмеялся еще громче. В следующий миг Нан подобрал с пола
горсть пыли и швырнул ее Иммани в глаза. Секретарь замотал головой. Нан
вскочил с колен и перехватил правой рукой запястье