мне и себе по
чашке дымящейся вирилеи.
Я видел лицо Президента бесчисленное количество раз -- на банкнотах с
белыми кроликами и на плакатах, на статуях прежних богов, у которых
гвардейцы посбивали прежние головы, и на телевизионной заставке,
изображающей Президента, спускающегося с небес на национальном флаге. Но эти
лица совсем не походили на то, которое я видел сейчас. Президент был
какой-то усталый и сникший: уголки его глаз опущены вниз и кончик чуть
приплюснутого носа время от времени грустно подергивался, как у кота,
упустившего добычу. Я знал про этого человека много мерзостей, но сейчас,
сидя с ним один на один в обтянутом шелком кабинете, я понял, что этот
человек заслуживает доверия. Президент посмотрел мне прямо в душу большими
зелеными глазами и, вздохнув опять, произнес:
-- Расскажите-ка мне все, как было, мистер Денисон.
Я рассказывал довольно долго. Он слушал, сцепив руки и внимательно
глядя мне в лицо. Его брови у самых корней были белые, а дальше -- черные:
он, наверное, красил брови, но они слегка отросли. По тому, как он слушал, я
видел, что он понимает меня. В конце концов этому человеку тоже было
нелегко, возможно, хуже, чем мне. Против него были ленивая страна, косные
традиции и жадные земляне. Да, теперь еще и сумасшедшие проповедники. Я
говорил совершенно откровенно.
Я кончил.
Президент поднялся и стал ходить по пушистому ковру взад и вперед,
маленький по сравнению со своим собственным портретом на стене. Я подумал,
что в кабинете, наверное, каждый месяц стелют новый ковер.
-- Возможно, -- сказал Президент, -- я в чем-то неправ. Надо что-то
делать. А что?
Я молчал.
-- Значит, вы не верите ван Роширену? Почему?
-- Этот человек живет в прошлом, -- ответил я. -- Он просто подражает
всем этим папам, к которым императоры являлись босиком, и отшельникам,
допускавшим крестовые походы.
-- Значит, подражает папам, -- усмехнулся Президент. -- А кому хотите
подражать вы? Старому Гарфилду?
Боковая дверь раскрылась, в кабинет, неслышно ступая, вошел красавец
майор Ишеддар.
-- Да, -- сказал с тоской Президент, повернувшись ко мне, -- возможно,
я в чем-то неправ. Где сейчас Ласси?
-- Не знаю, -- ответил я.
-- Он хлопочет около ван Роширена, -- сказал майор. -- Он хотел бы
организовать встречу ван Роширена и полковника, но мои люди испортили его
планы.
Президент остановился.
-- А почему бы, -- спросил он, -- господину Денисону не помочь другу?
Пусть он отправит от имени Ласси извещение, что встреча назначена... ну хотя
бы в пятницу, в три часа дня, в замке на Бродячем Перевале.
Президент удовлетворенно покачал головой.
-- Да, почему бы и нет? Мятежники считают Денисона мертвым, ни одного
"Павиана-2" еще не попало к нам в руки. И если господин Денисон покажет нам,
как собрать аппарат и отправить сообщение, то все может вполне получиться.
Майор Ишеддар запротестовал:
-- Мой Президент! Зачем вам оказывать благодеяния ненавидящим вас?
-- Но, -- развел руками Президент, -- я тоже хочу быть на встрече. Этот
ван Роширен совершенно прав: когда я лично встречусь с полковником, все
проблемы страны будут разрешены.
Глаза его вдруг окостенели. Черные с белой подпушкой брови дернулись,
словно усы у кота, почуявшего мышь. Это был совсем другой человек, не тот,
что слушал меня пять минут назад. Вот такие, наверное, у него были глаза,
когда палачи убивали при нем отца полковника головой о ступени трона.
-- Даже, пожалуй, -- прибавил Президент, -- ван Роширена вовсе не надо
на этом свидании.
-- Нет-нет,
