сообразил, что происходит, только
когда услышал топот сапог на лестнице, а потом -- отчаянный женский крик. Я
выхватил револьвер и бросился вниз.
Посреди комнаты валялся чемодан с раскрытым брюхом. В углу заливался
криком Ден. Его прижимал к себе человек с рыжей бородкой и с погонами
гвардейского капитана.
-- Бросьте револьвер, Денисон, -- сказал он, -- а то я застрелю
мальчишку.
Я бросил револьвер. Кто-то подошел сзади, завел мне за спину руки и
защелкнул на них наручники. Я оглянулся -- человек за моей спиной тоже был
одет в гвардейскую форму, он был одного со мной роста и веса, только на мне
была серая парадная форма, а на нем -- полевой камуфляж. Я лягнулся, и он в
ответ сунул мне локтем под ребра. Я свалился на пол.
Капитан отпустил Дена и ушел в соседнюю комнату. Через минуту он
вернулся с сумкой, которую я там оставил. Он погладил сумку и сказал:
-- Мы давно вас ждем, Денисон. С тех пор, как наши специалисты отыскали
в ваших компьютерах скрытые диски и не смогли их прочесть.
-- Вы с ума сошли, капитан! -- возмутился я. -- За кого вы меня
принимаете?
Белокурый охранник что-то залопотал ему на ухо.
-- Что, -- сказал капитан, -- наше ведомство?
Снял трубку и набрал номер.
-- Алло, первый секретариат? Дайте мне Адди... Какого черта? Кто это
говорит?
Гвардеец внезапно бросил трубку.
-- Электронщик, -- зашипел он, -- это ваши штучки! Быстро в машину!
Капитан и двое охранников проволокли меня по двору и швырнули в
полицейский фургончик.
-- Быстро, -- заорал капитан, -- у него тут друзья!
Полицейская машина выскочила из ворот, и в тот же миг на соседний холм
вывернулся прыткий зеленый "пикап". Над крышей его сверкнула длинная, как
удочка, антенна радиотелефона.
-- Вот она, первая канцелярия, -- и капитан от избытка чувств двинул
меня под ребра.
Затрещал автомат, словно кто-то швырнул горсть железных виноградин о
задние, пуленепробиваемые дверцы фургончика.
-- Проклятье, -- сказал капитан, -- а они не боятся угрохать своего
дружка?
Напарник его на переднем сиденье орал в рацию, желая вызвать подмогу,
но рация словно потеряла сознание.
-- Твои штучки! -- закричал капитан.
Это и в самом деле были мои штучки.
Фургончик несся во всю прыть: автоматные очереди подгоняли его, как бич
ленивую лошадку. Это был обычный полицейский фургончик, консервная банка, на
которую навесили немножко брони и пуленепробиваемые щитки над колесами.
Такая штука годилась для разгона демонстраций, но не для погонь: мотор
фургончика задыхался и фыркал, не в силах справиться с непредусмотренным в
конструкции весом.
До первых городских постов было полчаса езды: дальше люди полковника не
посмели бы преследовать полицию. За полчаса нас, скорее всего, догонят или
подстрелят, несмотря на броневые дверцы и щитки над колесами. Капитан
догадался правильно, террористы, конечно, не прочь освободить меня, но
меньше всего им хочется, чтобы я живьем попал в руки полиции. Кстати говоря,
моя смерть решала множество проблем полковника. Возможно...
Фургончик тряхнуло. Опять запел автомат.
-- Они не успокоятся, пока не получат своего Денисона живым или
мертвым, -- сказал молодой гвардеец.
-- Живым они его не получат, -- ответил капитан.
Весомое заявление. Капитан и молодой гвардеец обменялись понимающим
взглядом. Гвардеец что-то зашептал ему на ухо.
-- Разденьте его! -- рявкнул капитан.
С меня безо всяких церемоний содрали штаны и башмаки. С гвардейской
курткой им пришлось повозиться, потому что, когда они сняли с меня
