за нашими садами.
Возвращаясь вечером домой, я увидел у ворот их фермы Сару Митчелл с
мужем и Дерека Линда с третьего холма. Они разговаривали о вчерашней драке.
-- Надо стрелять их как собак, -- сказала Сара Митчелл, -- и куда
только вы, мужчины, смотрите.
-- Мы с ними по-человечески, а они убивают наших детей, -- сказал ее
муж.
-- Надо организовать комитет, -- предложил Линд.
И они посмотрели на меня: я был человек из столицы и вообще начальство.
Я помахал им ручкой и поехал дальше.
Ворота нашей фермы были широко распахнуты, из раскрытых окон упоительно
пахнуло супом. Было видно, как Агнес в красном фартучке хлопочет у плиты.
Я снимал с трактора борону, когда случайно оглянулся и увидел Дена, тот
с вороватым видом выскользнул за ворота. В руках у него был игрушечный
автомат. Уже темнело. Это мне не понравилось. Я выскочил вслед за ним.
-- Ты куда?
Он показал рукой на соседний холм.
-- Поиграть с Эриком Митчеллом.
-- Не ври!
Ден опустил глаза и стал переступать с ножки на ножку.
-- Майк наврал про вчерашнюю драку. Это не Тайси хотел отобрать у нас
автомат, а мы у него отнимали лук. Это была затея Майка. Он всегда терпеть
не мог Тайси, но раньше у Тайси было два старших брата, а в этом году они
умерли. Тайси не захотел отдавать лук, а Майк засмеялся и сказал: "Моя мама
говорит, что скоро вас всех начнут продавать в рабство. Я ее попрошу тебя
купить, и твой отец получит за тебя меньше, чем стоит этот автомат".
Ден вздохнул и добавил:
-- Когда ты прибежал, Майк испугался и решил соврать. Он не виноват. У
него мама такая.
-- Ну, -- сказал я, -- и куда ты собрался?
-- Я решил пойти к Тайси и отдать ему автомат. Пусть у него вместо
братьев будет хотя бы автомат.
-- Сам придумал?
-- Нет, -- сказал Ден, -- не сам. Тут утром ходил какой-то бродяга.
Землянин, а в старом мешке. Я проводил его до третьего сада.
Я забрал у Дена автомат.
-- Иди домой! Никуда ты не пойдешь!
-- Нет пойду, -- сказал Ден.
Я надулся и зашипел. Еще не хватало, чтобы Ден бегал по дорогам в
сумерках!
-- Цыц! Я сам отвезу эту штуку.
Я швырнул игрушечный автомат на заднее сиденье, на переднее положил
настоящий Ингрем и вылетел из ворот, забыв снять ручной тормоз.
Я был в бешенстве. Так. Мой сын мне лжет. Это раз. Два -- какого черта
мой сын рассказывает этому бродяге ван Роширену то, о чем молчит мне? И
почему мой сын должен извиняться перед этим туземцем, как его, Тай-си?
Положим, все было так, как он говорит, но ведь могло быть и наоборот! Дети
есть дети!
Тут я сообразил, что ван Роширен еще до разговора с моим сыном знал, в
чем дело. Ведь он же ходил в своем мешке по долине! Разве он с нормальными
людьми говорил? Он говорил с туземцами. Какого черта, спрашивается, он
знает, что происходит в долине, а мы не знаем?
Машина летела мимо цветущих садов.
Я был так разъярен, что заметил часового на повороте только тогда,
когда тот уже собрался стрелять. Я затормозил, машину развернуло и сунуло
боком в кювет. Туземец распахнул дверцу. Он даже не взглянул на Ингрем на
переднем сиденье. Глаза его сразу уперлись в игрушечный автомат.
-- Куда? -- сказал он.
-- Туда, -- ответил я, показав рукой вперед, на холм с белой туземной
фермой. Черт побери! Я так и не знал имени отца этого Тайси, а спрашивать у
часового было явно неудобно.
Часовой забрал с переднего сиденья автомат, сел в машину и ткнул в мои
ребра моим же автоматом.
-- Поехали.
Когда я нажал на газ, из придорожной канавы вылез еще один туземец и
стал на место своего товарища.