Инсян немедленно послал за даосом, но тот даже не ответил на
переданное ему приказание явиться. Тогда Фань Чжун отправился к даосу сам.
Это было очень красивое зрелище! Перед паланкином правителя области в
три ряда ехали всадники на нарядных конях. По обеим сторонам несли фонари
с надписью: "паланкин правителя области". Стражники с палками в руках
разгоняли народ, сбежавшийся приветствовать начальника.
К вечеру Чжу Инсян добрался до заброшенной хижины вдали от проезжих
дорог. Часть его свиты отстала, а самому правителю пришлось вылезти из
паланкина и пойти пешком. Навстречу ему вышел человек с темным лицом и в
драном зеленом халате. Голова его была повязана ветхим платком, а с пояса
свисала мухобойка, сделанная из хвоста буйвола. Чжу Инсян, в своей высокой
чиновничьей шапке и в черных сапогах на белой подошве, почувствовал себя
не очень-то уютно.
- Я всю жизнь следовал учению Конфуция, - сказал, кланяясь, Чжу
Инсян, - вы всю жизнь следовали заповедям Лао-цзы. Наши одежды различны,
наши принципы одинаковы! Страшная опасность угрожает провинции, - прошу
вас, помогите народу!
Даос усмехнулся и ответил:
- Можете не рассказывать всего, я и сам знаю, зачем вы пожаловали.
Необходимо отнять у мятежника Ли погремушку, которой он вводит в
заблуждение народ. Но, увы, я не обладаю должной волшебной силой. Только
один человек в провинции может одолеть мятежника Ли, - это некто Фань
Чжун, к нему и обратитесь за помощью!
- Уж не тот ли это Фань Чжун, который разбойничает на горе Иншань, и
против которого я послезавтра оправляю Цзи Дана с десятитысячным отрядом
по борьбе с разбойниками?
- Именно он.
- Но я никак не могу просить его о помощи, - изумился Чжу Инсян. -
Мало того, что он сам поклоняется грядущему Майтрейе, - я знаю, что он
поклялся вырвать мою печень и сердце и принести их в жертву духу отца!
У Цзи Дана, присутствовавшего при этом разговоре, от страха поднялись
волоски на теле, и он подумал: "Этот даос наверняка знает, что произошло
на самом деле! Сейчас он все расскажет Чжу Инсяну, и вряд ли после этого я
надолго останусь военным начальником!"
Но в это время раздался мелодичный звон, и к даосу, кланяясь, подошли
двое отроков в одеждах даосских послушников.
- Уважаемый, - доложили они, - патриарх Чжан Даолин, изготовив
киноварные пилюли, почтительнейше приглашает вас на гору Эмей принять
участие в пиршестве!
Даос поклонился начальнику округа и сказал:
- Извините, не могу больше беседовать с вами. Меня ждут более важные
дела!
С этими словами он взмахнул мухобойкой, и на землю опустилось
радужное облако. Отшельник взошел на облако, поджал ноги, и облако улетело
на гору Эмей.
Чжу Инсян воздел к небу руки и подумал: "Народ терпит бедствие,
управление государством приходят в упадок, а у него какие-то более важные
дела!"
И вернулся в город.
Между тем засуха день ото дня становилась все сильнее. Земля на полях
потрескалась так, что напоминала панцирь черепахи. Чжу Инсян раздавал
голодающим зерно и направил в столицу доклад с просьбой о помощи. Но его
недруги в столице доложили: "По достоверным сведениям, голода в области
нет. Правитель Чжу тайно продает зерно, разбазаривает государственные
запасы. Посему провианта в Цзяннань не посылать, а истраченную сумму
взыскать с провинившегося правителя".
Некий Вень Мин, дальний родственник одного из друзей цензора Оуян Сю,
был отправлен в Цзяннань с вышеописанным указом.
Чжу Инсяну удалось арестовать множество сектантов, но эти люди только
притворялись на допросах, и увиливали от ответов. Многих
