варваров, стали его расспрашивать о житье. Один варвар был в богатой одежде,
с золотыми бляхами и браслетами, красивый, черноглазый. Другой -- что такое,
не поймешь, человек или репа, и вдобавок, как тот ни натягивал колпак, было
видно, что уши обрезаны.
Сокрит про сны ничего варварам не сказал, а только похвастался урожаем
и пошел к себе на бобовое поле, застеснявшись и решив, что эсимнету не до
него.
Через некоторое время варвары со свитой обогнали его; с ними ехали
эсимнет и его брат, а из греков почти никого.
Эсимнет ехад с варваром из Троады, обнявшись. Один улыбался, как Елена,
а другой -- как Парис. Сокрит вдруг почему-то вспомнил, как охаживал жену
свою, Филлиду, когда решил, что та путается с соседом Фанеем.
Сокрит пошел дальше и вдруг видит: на суку сидит ворон и каркает.
Сокрит запустил в него камнем и попал. "Глупая птица, -- подумал Сокрит, --
как ты можешь предсказать чужую судьбу, если даже своей не знаешь?"
Сокрит выбрался из колеи и сел полюбоваться на город внизу: солнце
недавно встало из-за гор, и городские стерта были как бы продолжение горных
отрогов, голубая река, желтые поля, зеленый лес... Тут он заметил что по
дороге из города спешит народ. Люди догнали его и стали спрашивать, куда
поехали варвары.
-- А что такое? -- спросил Сокрит.
-- Дурак! Или ты не знаешь, что этот варвар -- главный маг и хочет
увезти эсимнета?
Тут с Сокритом что-то сделалось; он вспомнил, что на щитах у варваров
был тот самый златорогий баран, который вытоптал его земли; он громко
закричал.
Клеарх намеревался заночевать в загородной усадьбе, заранее отправил
туда рабов со снедью, а утром поехал с гостями сам. Масхей был очень доволен
увиденным и тем, что урожай в этом году был в два с лишним раза больше
обычного. То же самое ведь и он хотел сделать в Вавилонии, но разве царь
обидит свою должностную знать?
Митрадат ужаснулся, особенно истории с домом.
-- Ты предоставил власть простым гражданам! Ты даже с этим Агаридом не
сможешь ничего поделать! А если завтра они выгонят тебя, как Алкивиада?
-- Кто это меня выгонит, чтоб возвратить землю прежним владельцам?
Клеарх показал ему рощу священного царя мариандинов Упия, пропасть в
два плефра шириной, куда Геракл спускался за Кербером, и пещеру с большой
смоковницей у входа; смоковница засохла, опаленная весенним костром. Они
спустились в пещеру вдвоем.
Митрадату было холодно в месте, оскверненном мертвецами. Он сказал, что
Дионис, без сомнения, дэв ухе по одному тому, что три племянника Ксеркса и
множество знатных людей, захваченных на острове Пситталия греками, были
принесены в жертву Дионису. Потом он сказал, что Клеарх может командовать
всеми греческими наемниками, как и было задумано. Он прибавил, что Датем
слишком силен.
-- Что же это получается? -- спросил Клеарх. -- Я командую всеми
греками, Датем командует всеми персами, а ты -- никем?
И тут Митрадат закрыл лицо руками и заплакал.
-- Я уже думал об этом, -- сказал он. -- Но ты же знаешь, тот, кто
хочет иметь власть над войском, должен сражаться в первых рядах, а я не умею
этого делать. Я трус! -- закричал он. -- Я трус, я боюсь вида крови, и даже
когда на моих глазах кого-то казнят, я становлюсь подальше.
И я всю жизнь призываю имя Ахура-Мазды и говорю, что боюсь убивать,
хотя на самом деле, ты знаешь, я не боюсь убивать, я боюсь, чтоб не убили
меня.
Митрадат помолчал и закусил губу.
-- Откуда это проклятие? -- продолжал он. -- Ведь одно неверное слово
перед лицом царя может стоить жизни, а я не теряюсь. И вот, -- рассмеялся он
в пустой