ввели в царские покои, и он изложил свой план, и под конец
царь заплакал и сказал:
-- Вот теперь я понял! Не может быть государь богат, если народ беден!
И, конечно, я не могу беспричинно казнить Митрадата, но с Клеарха я, клянусь
Митрой, прикажу содрать кожу, как он содрал ее с вавилонян!
После этого тут же Оронт подарил Масхея царю, а царь назначил его
главой своих писцов.
x x x
В полдень Клеарх и Митрадат прибыли во дворец и вошли в удивительный
зал, подобный лесу, где поверх каменных колонн-деревьев бродят крылатые
быки.
Они поклонились царю и царскому огню; Клеарх хотел было говорить; тут
Митрадат глянул влево и заметил за спиной Оронта арамея Масхея, а над
головой Масхея -- Фарну; он дернул Клеарха за длинный рукав и упал наземь,
словно мертвый, и Клеарх за ним.
-- Где деньги из Вавилона? -- закричал царь.
Митрадат молчал и лежал, как мертвый.
-- Вы как грязные бараны, -- закричал царь, -- вы пасетесь на лугу и
нагуливаете жир, не замечая, что это верный путь к погибели!
Митрадат молчал и лежал, как мертвый.
Туг царь сделал знак, и Масхей выступил вперед и стал говорить. Так как
Масхей много лет, в сущности, вел дела Вавилонии, то и документы, собранные
им, были убийственны. По ним выходило, что большая часть средств,
отпускаемых на строительство каналов, разворовывалась. Мало того, выходило
также, что каналы намеренно строятся в местах, не подходящих для орошения,
но подходящих для ежегодного возобновления строительства. Но и этого мало:
выходило, что недавние наводнения как раз и имели своей причиной
строительство дамбы в полпарасанга, о которой хлопотал наместник! И
немудрено, потому что она как раз и задумывалась с тем, чтобы затопить
личные канавки и подчинить самостоятельных владельцев воды Багасару и Эгиби.
-- Есть два способа орошения, -- сказал Масхей, -- можно, чтобы человек
с соседями строил канал по собственному плану; можно, чтобы государство
возводило огромную дамбу. И второе даже при отсутствии злого умысла гораздо
убыточней, ибо порождает множество чиновников.
-- Что же ты предлагаешь делать? -- спросил царь.
-- Ничего! Люди сами знают, как вести каналы, что сажать в поле! Не
пройдет и трех лет, и число дармоедов в Вавилонии уменьшится втрое, а доходы
возрастут вчетверо! Надо лишь вернуть землю мелким владельцам и вымерять ее,
потому что сейчас в Вавилоне так: бедняк продал поле, а налог на нем
остался; богач поле купил, а налога не платит.
Надо сказать, что Масхей говорил долго и, когда замолк, умные успели
соскучиться, а царь -- успокоиться. Митрадат с Клеархом потихоньку встали;
царь спросил Митрадата:
-- Что ты на это скажешь?
Митрадат покосился на палочку с эллинской речью и ответил:
-- Живи вечно, царь! Я скажу, что в Междуречье вода не проливается на
поля, пока не наполнит каналы. И если ты пошлешь туда Масхея мерить поля
владельцам и упорядочивать налоги, то от этого выйдет много хорошего для
Масхея, а поля пересохнут вовсе.
Царь расхохотался, а Масхей закричал:
-- Что ты лжешь, грязная собака?
Царь поразился: как смеет арамейский раб обвинять перед ним перса во
лжи!
-- Замолчи! -- приказал царь.
-- Нет не замолчу! -- сказал Масхей. -- Говорят, что царь -- отец
народа. Разве богатеет такая семья, в которой отец пробавляется тем, что
отнимает имущество у сына?
-- Замолчи! -- сказал царь.
-- Нет, не замолчу, -- ответил Масхей, -- ведь долг подданных --
говорить о беззакониях и увещевать царя, творящего зло, а долг царя --
следовать увещеваниям и прислушиваться