подъехали ближе. Митрадат проверил их грамоту с царской
печатью, отвесил пошлину и положил ее на жертвенный камень, а рядом, по
принятому обычаю, положил отдельно от пошлин пять мин серебром и сверху
поставил серебряную чашу.
Тут Феридан смягчился и стал шутить, его люди соскочили с коней, а
торговцы слезли с мулов, зарезали барашка и сбегали за водой. Уже садились
за трапезу, когда Клеарх увидел: Феридан смотрит на меч у него на боку и не
в силах отвести глаз. Наконец перс сказал:
-- Какой добрый клинок! Можно ли поглядеть на него?
Клеарх не посмел отказать и протянул ему меч рукоятью вперед. Перс
полюбовался мечом и спросил:
-- Как ты думаешь, может ли он разрубить этот священный камень?
-- Думаю, что не может, -- ответил Клеарх.
-- А как ты думаешь, может ли он разрубить эти деньги на камне?
-- Это зависит от силы удара, -- отвечал Клеарх.
-- А ну-ка, я попробую, -- сказал Феридан и поднял меч.
Удар его был такой силы, что разрубил серебряную чашу и монеты под нею,
кизикские статеры, афинские драхмы с изображением совы и персидских
стрелков, а дальше клинок засел в камне, перс его дернул, и клинок сломался.
И по этому знаку люди перса набросились на караван.
Но Клеарх уже давно был настороже. Он перекатился и выхватил из-под
соседней повозки секиру; пущенный в него дротик свистнул мимо, пригвоздил
полу кафтана и ушел в расселину в скале. Клеарх хватил секирой и отрубил
кусок кафтана, а потом поднял ее обеими руками, обернулся и разрубил
человека, который прыгнул на него.
А Митрадат видел, что противников много больше и устоять против них
нельзя, и подумал: "Царь не простил мне, что я воспротивился казни отца!
Однако ж и отцеубийцу б не помиловал! А может, это отец мой их нанял?" И,
задумавшись, отполз в сторонку и притворился мертвым.
Клеарх отмахивался секирой, забираясь в горы все выше и выше, а
разбойники наседали, так что только и видно было, как кружатся четырнадцать
рук, шесть мечей и одна секира. Эту секиру в знак дружбы подарил Клеарху в
Экбатанах один массагет, которого недруги обвиняли в смерти брата,
поставленного предводителем над массагетами: Секира была медная, с золотыми
бляхами, а на щеках ее скифский Арес сражался со свернувшимся вокруг солнца
змеем. Надо сказать, что у массагетов очень мало железа и много медного
оружия, и эта секира не очень годилась против персидских мечей.
Как-то Клеарх отбился и нырнул в кусты; видит -- пещерка, он -- туда.
Трое разбойников остановились у пещеры. Один пнул кости у порога, вгляделся
в тень.
-- Он, наверное, трус, он не выйдет.
Клеарх не отозвался. Один из разбойников натянул лук и выстрелил в
тень, стрела попала Клеарху в руку. Он смолчал.
-- Нет, его здесь нет, -- сказал разбойник, -- а вишап, может, и есть.
Разбойники заспорили. Клеарх вытащил стрелу и потихоньку пополз в глубь
пещеры. Вскоре приполз к другой расщелине, выглянул сквозь нее и увидел, что
разбойники связали в цепочку людей и отогнали животных, а Митрадат и еще
кто-то лежат в кучке, и радом с кучкой уже сидит стервятник.
Предводитель разбойников стоял совсем невдалеке, к нему подошел слуга и
сказал:
-- Нету его!
Предводитель долго глядел вокруг, а потом показал на скалу, почти
прямо, на Клеарха, и сказал:
-- Видишь поворот дороги и под ним расщелину? Клянусь Митрой, он там,
потому что я вижу над этой расщелиной его Фарну.
Клеарх хотел было уходить внутрь горы, а потом подумал, что Митрадат
мертв и жизнь неумная вещь. Он вскочил на камень и закричал:
-- Ты удачно угадал, Феридан, но
