в глазу.
Арамей Масхей понял, что царский зять не думает мириться с
Ариобарзаном, а между тем Ариобарзан уже дал ему четыре таланта за такое
примирение. И Масхей сказал:
-- Распри губят персов и служат возвышению наемников! Не лучше ли
персам объединиться между собой и искать выгод в общей войне против эллинов?
Ведь стоило Тиссаферну и Фарнабазу примириться -- они без труда разбили
Агесилая!
Оронт помолчал и ответил:
-- Стоило Тиссаферну и Фарнабазу помириться -- и сторонникам Парисатиды
это показалось столь опасным, что Тиссаферн был хитростью казнен, и другой
такой услуги оказать эллинам было нельзя.
По приказу Оронта пленников тайно доставили во дворец; старый перс сам
вышел Биону навстречу, снял с него цепи, усадил на серебряное ложе за
накрытый стол.
-- Друг мой Бион, -- сказал Оронт, -- извини, я осмелился пригласить
тебя сюда тайно и против твоей воли. Я, однако, опасался бесчинств эфесской
толпы и мечтал удержать тебя от бегства к Ариобарзану, который пощадил бы
тебя не больше, чем Глоса и Таха.
Тут внесли отрезанные головы, Бион поглядел на них, плюнул в лицо
Оронту и сказал:
-- Правду говорил Клеарх: Оронт всех победит, ведь у варваров слабый
побеждает сильного, а дурак -- умного.
Оронт побледнел так, что лицо его стало как яичная скорлупа, и подумал:
"Клянусь Ардвисурой-Анахитой! Клеарх не умен, раз говорит такие слова вслух,
и еще более не умен, если не может приложить их к себе".
x x x
Вечером Масхей принес Оронту царское письмо: царь звал Оронта и Клеарха
в Экбатаны. Оронт заплакал и сказал:
-- Он называет меня бездарным! Но не лучший ли полководец тот, кто
разбил замыслы и союзы противника еще до того, как вступил в бой, и сберег
тысячи жизней! А теперь этот грек придет к царю и скажет: это я разгромил
восставших и добыл тебе победу! Он украл славу, причитающуюся мне, и,
получается, обесчестил меня.
Арамей Масхей сказал:
-- Господин мой! Отправляйся к царю раньше него и сделай вид, что ты не
встречался с Бионом и что тот был убит еще по пути в Эфес. А в Экбатанах
пригласи сразу же грека в свой дом на пир и там убей его, а царю скажи: "Я
узнал, что этот грек был в числе замысливших восстание и готовился перейти
на их сторону, но, узнав о смерти Глоса, раздумал и предал товарищей, и убил
их, чтобы скрыть правду. И когда я об этом узнал, я не смог сдержать своего
гнева и казнил его".
Оронт послушал этого вишапа -- не поймешь, человек или репа -- и
согласился с ним; а дибиру говорил так потому, что днем получил от людей
Ариобарзана еще два таланта и обещал представить дело так, будто Оронт всем
обязан не доблести Клеарха, а измене Ариобарзана. И если хотите узнать, что
из всего этого вышло, читайте следующую книгу.
Книга 3
О воскресшем покойнике и пропавшем Фарне, о дворце с серебряными
стропилами и балками, округлыми, как солнце, о решениях справедливых, от
которых по всей земле восходят золотые колосья, и о мече, в который глядятся
небо, звезды и земля, и весь мир видит в мече свое отражение
Книга 3
О воскресшем покойнике и пропавшем Фарне, о дворце с серебряными
стропилами и балками, округлыми, как солнце, о решениях справедливых, от
которых по всей земле восходят золотые колосья, и о мече, в который глядятся
небо, звезды и земля, и весь мир видит в мече свое отражение
Ариобарзан, кшатрапаван Фригии, прибыл в Экбатаны за два дня до
наступления Нового года, который празднуют в весеннее равноденствие.
Его род был одним из знатнейших в Персии, и его предок, Артабаз, был в
числе тех шестерых,
