37

персы называют Зерваном. Царский зять  издали-то был не  так хорош, а чем  ближе, тем гаже, криворотый да жидкобородый.

        -- От кого это  ты, однако, выучился варварским словам!  --  воскликнул Оронт и вышел из залы.

        После этого стало непонятно, кто командует, Тирибаз или Оронт, но стало понятно,  что царь Тирибазу не  доверяет: греки из  уважения к  закону велят начальникам  в таких  случаях сменяться через день, а царь предоставляет  им править одновременно,  подобно Ахура-Мазде  и Ариману, чья  борьба наполняет каждый миг бытия.

        Клеарх стал избегать встреч с Тирибазом  и Тахом наедине;  он  не знал, что ему делать. Как-то Бион отвел его в сторону и сказал:

        -- Слушай! Этот Оронт -- гнусь какая! А его писец Масхей -- не поймешь, человек или  репа,  только сразу видно, что негодяй.  Как  ты думаешь,  если поймать его ночью и отрезать уши?

        Клеарх промолчал. А Масхей действительно был негодяй и перестал платить наемникам.

        -- Ты подумай, -- продолжал Бион, --  мы, греки, за Тирибаза, а варвары ведут себя гнусно. Чем это объяснить?

        -- Очень просто, -- сказал Клеарх. -- Тирибаз -- отменный полководец, а Оронт  -- бездарен. Тирибаз  умен, а Оронт -- глуп. И  для грека это значит, что победит Тирибаз, а ддя перса -- что победит Оронт.

        Бион изумился:

        -- А не стоит ли это передать Тирибазу?

        -- Передай, пожалуй.

        А  еще через  неделю  Тирибаз позвал  к  себе Клеарха попрощаться: царь отзывал его в Сузы.

        -- Не стоило б тебе ехать, -- сказал Клеарх.

        Тирибаз промолчал.

        --  Может,  и не стоило б, -- сказал он, -- если б этот месяц ты почаще бывал со мной  и пореже  --  с Масхеем. Мне передавали твои слова о греках и персах. Может быть, ты думаешь, что ты вел себя, как  перс, но  я скажу, что ты вел себя, как негодяй.

        -- Напротив, -- возразил Клеарх, -- я всего лишь хотел сказать, что  ты победишь, если  будешь себя вести, как грек, и проиграешь, если  будешь себя вести, как перс.

        Тирибаз помолчал и ответил:

        -- Нет уж,  лучше  я  все-таки  поеду в  Сузы, чем буду вести себя, как грек.

        Так-то Оронт присвоил себе всю честь победы над  Эвагором, но честь уже была невелика: в новом  соглашении Эвагор  назвал себя не  царским рабом,  а кипрским царем.

          x x x

        Мир подписали через три месяца. Вскоре зять Тирибаза,  флотоводец Глос, собрал командиров  на  лугу  для  угощений  и  подарков.  Когда  все  поели, ополоснули  руки  и  стали пировать, Глос подошел к Клеарху,  возлежащему на одном ложе с его сыном, Тахом, поднес  золотой ритон в форме бараньей головы и сказал:

        -- Выпей и прими в дар!

        Клеарх посмотрел на него внимательно. Персу было чуть больше сорока, он был очень  хорош  собой,  в пурпурном кандии с бляхами и браслетами, с белым лицом и черными бровями.

        -- Что ж ты хочешь? -- спросил Клеарх.

        --  Я хочу,  -- ответил  Глос, -- чтоб ты достойно помянул  моего тестя Тирибаза, месяц назад казненного по приказу царя.

        Клеарх поглядел поверх золотого барана и спокойно сказал:

        -- Мне бы не хотелось за это пить, потому что без Тирибаза ваши поминки непременно кончатся поражением.

        Tax  сбоку глядел на друга широко раскрытыми глазами, словно  видел его впервые в жизни. Отец его расхохотался.

        -- Накануне битвы при Платеях, -- сказал он, -- фиванец Аттагин устроил пир, и на  нем мой прадед Арианд возлежал с каким-то греком.  Арианд  сказал греку: "Завтра меня  убьют и от всех этих пирующих не останется и десятка... Самая  тяжелая мука  для человека: все понимать и  не  иметь  сил бороться с судьбой!"  А  грек  изумился и  спросил:  "Не  стоит  ли  сообщить  об  этом начальникам?"

        Клеарх улыбнулся: перс, как всегда,