с ним в главную
залу. Ванвейлена в ней уже не было.
-- Где чужеземец? -- закричал Арфарра.
Секретарь наместника Рехетты вынырнул откуда-то слева:
-- Он явился, видите ли, с жалобой, что преступник Баршарг арестовал
товарищей, увидел, что произошло, и побежал в араванову управу.
-- Слышали? -- повернулся араван Арфарра к молодому сотнику. Догнать и
арестовать.
Сотник сказал несмело:
-- Мне неизвестно, кто такие эти чужеземцы, но...
-- Зато мне известно, -- перебил Арфарра.
Секретарь Рехетты плотоядно сощурился.
Сотник бросился из зала. Это был его миг. Первый приказ нового аравана:
завтра он будет темником, послезавтра -- начальником стражи...
x x x
Бредшо отставил тушечницу и стал править написанное. В коридоре
послышались шаги, заверещали запоры. Бредшо откинулся, улыбаясь, к стене. На
пороге возник взъерошенный Ванвейлен. Он молча подхватил исписанные Бредшо
листки, глянул в них, сунул себе в карман и так же молча, осклабясь, ударил
Бредшо по щеке. Бредшо вскочил.
-- Где остальное? -- заорал Ванвейлен по-английски.
-- В сейфе, наверно. В кабинете аравана.
Ванвейлен схватил его за руку и напористо поволок наверх. Двери кабинета
были распахнуты, ящики стола вывернуты наружу, в камине полыхал огонь.
Даттам сидел в кресле, уронив голову в руки, и смотрел, как курочат сейф.
Золоченая крышка наконец подалась, Даттам бросился выгребать содержимое. На
пол вылетел лазер, из которого давеча стрелял араван. Даттам лихорадочно
просматривал бумаги.
Ванвейлен невозмутимо нагнулся и положил лазер за пазуху. Даттам даже не
оглянулся. Он наконец нашел то, что искал, и со вздохом облегчения сунул
письмо в камин. Ванвейлен вытряхнул туда же листки, исписанные Бредшо.
"Так вот зачем ты побежал в араванову управу," -- думал он, глядя на
разбросанные бумаги.
И тут из глубины сейфа Даттам вытащил еще и кожаный мешок, при взгляде на
который Ванвейлен буквально окаменел: из неплотно стянутого мешка
высовывался кончик кожаного чека с красной каймой. Ого-го! Если все чеки в
мешке с красной каймой, так это сколько же этот мешочек стоит?
Даттам быстро запихал мешок в седельную сумку, бывшую у него в руках.
-- А что с араваном Баршаргом? -- громко спросил Бредшо.
-- Убит. Государственный преступник Баршарг убит, -- ответил Даттам и
истерически засмеялся.
В дверном проеме показался Стависски. Он щурился и потирал занемевшие от
веревок руки.
-- Да, -- сказал Стависски по-английски, -- а нас уверяли, что в империи
никогда ничего не происходит.
-- А что, собственно, произошло? -- зло возразил Ванвейлен. -- Очередной
переворот. Одна акула скушала другую. Смею вас уверить -- это не нанесло
ущерба экологическому равновесию. Этот строй не способен развиваться, он
способен только гнить.
-- Быстро, быстро,-- торопил Даттам.
На дворе уже была ночь.
В распахнутых воротах управы стоял отряд стражников с обнаженными мечами.
Молодой сотник выехал вперед и спешился.
-- В чем дело? -- грозно спросил Даттам.
Сотник переливисто свистнул. Стража вбросила мечи в ножны и расступилась,
пропуская Даттама и его спутников.
Даттам молча скакал по ночным улицам, разукрашенным праздничными
фонарями. На площади правосудия перед главной управой он спешился. С
полукруглой галереи третьего этажа, окруженный факелами и значками,
наместник Рехетта читал народу указ государыни.
"...Богачи наживались, а народ нищал, -- и все оттого, что у кормила
правления были поставлены неспособные и продажные чиновники. Нынче древние
законы восстановлены во всей нерушимости, зависть и злоба исчезают
