-- Проверять, для начала, всех тех, кто пересекает границу между страной
аломов и Варнарайном.
Экзарх помолчал.
-- Проверять -- означает брать взятки. Ты думаешь, что предлагаешь? Это
будет указ, равносильный запрету на внешнюю торговлю! Даттам первый
закричит, что я хочу восстановить монополию государства!
-- Добейтесь такого указа от государя и выставьте его как происки
государыни Касии, -- пожал плечами Баршарг.
x x x
Прошло три недели, и господин экзарх получил из столицы официальное
приглашение участвовать вместе с государем и народом в летней прополке риса.
За день до отъезда экзарха араван Баршарг явился во дворец с письмами от
столичных шпионов. Господин экзарх вставал с рассветом, стало быть, дворец
вставал до рассвета, а Баршарг и вовсе не спал всю ночь.
-- Никаких известий о людях со звезд? -- спросил экзарх.
-- Никаких, -- вздохнул Баршарг. -- Я вчера получил письма из Верхнего
Варнарайна. Господин Даттам хочет торговать с Западными Землями.
-- Западными Землями? Теми, что оставил Аттах? Но ведь там одни дикари...
-- По мнению Даттама, торговать с дикарями как раз выгодно: за один
железный наконечник они дают десять жемчужин.
Экзарх замолчал и глянул на стену. На стене висела карта мира, утреннее
солнце прыгало в шелковых реках и долинах. Карта была шита, как положено, в
ортографической проекции, центром проекции была столица империи. Искажения
нарастали по мере приближения к окраинам, и Варнарайн выглядел вовсе не так,
как в действительности. Картам полагалось кончаться границами ойкумены, но
эта была вышита по личному распоряжению экзарха. За Варнарайном шла тонкая
полоска сканого золота -- горы, дальше -- море, и за морем -- Западные
Земли, оставленные по распоряжению императора Аттаха еще полтысячелетия
назад.
Полоска сканого золота, отделявшая провинцию от моря, тоже была когда-то
частью ойкумены, и даже сейчас официально именовалась Горным Варнарайном.
Именно оттуда спустились триста лет назад в империю основатели нынешней
династии и предки Иршахчана. Но аломская знать Горного Варнарайна не
согласилась с великим исправлением государства, предпринятым Иршахчаном, и,
что гораздо важнее, сумела с оружием в руках отстоять право на несогласие.
Для этого, правда, пришлось превратить войну из способа самозащиты в способ
существования.
Империя давно оставила их в покое, но сеньоры аломов все истребляли друг
друга, видя в войне единственную прибыль, дозволенную благородному, утратив
культуру и государственность, города и ремесла.
Баршаргу было известно, как экзарх бредил морем: не то что Горный
Варнарайн, но и дикие западные земли мечтал он вышить на своем подоле...
-- Если Даттам просится за море, значит, Арфарра сдержал обещание, --
проговорил Баршарг, -- значит, он заставит варваров присоединиться к
империи.
-- А ты сомневался? -- засмеялся экзарх.
И вдруг взял Баршарга за подобородок.
-- Сомневался -- или не хотел? Признайся, рыжий алом, тебе горько, что
твои родичи признают над собой мою власть! И ты никогда не простишь Арфарру!
После ухода Баршарга экзарх долго стоял у карты, горевшей на утреннем
солнце. Все! Императрица Касия устала ждать, он тоже. Ему уже тридцать семь.
Его главная жена умерла, не дождавшись трона. Его сыну уже семь лет -- на
год больше, чем сыну Касии.
Империя -- да возродится!
x x x
Накануне отъезда экзарх неожиданно посетил желтый Иров монастырь:
чиновники обычно избегали желтых монахов за бескорыстие и юродство. И точно:
монахи взяли из подарков лишь то, что можно бесполезно скормить нищим.
Экзарх
